Житие новосвященномучеников Порфирия (Гулевича), епископа Симферопольского и Крымского, Иоасафа (Удалова), Чистопольского, иеродиакона Антония (Коржа), иероммонаха Варфоломея (Ратных), священника Владимира Пищулина, протоиерея. Димитрия Киранова, священника Иоанна Блюмовича, протоиерея. Николая Мезенцева, священника. Тимофея Изотова

Память 19 ноября (по ст.ст.)

Жизнь верующих Днепропетровщины в начале первого месяца зимы связана с особыми памятными днями. Дело в том, что Святая Церковь в начале текущего тысячелетия в эти дни, а именно 2 и 3 декабря, установила почитание двух архиереев-священномучеников, которые в наиболее сложный исторический период для Православной Церкви окормляли Днепропетровскую епархию. Это епископ Днепропетровский Макарий (Кармазин) и его викарий епископ Криворожский  Порфирий  ( Гулевич ), впоследствии ставший епископом Симферопольским и Крымским.

Шестьдесят девять лет назад с разницей в один день они были расстреляны безбожной властью, сообщает на официальном сайте УПЦ диакон Георгий Скубак. И остальные новомученики пострадавшие от безбожной власти в дни красного террора.  Прославляя подвиг новомучеников, Русская Православная Церковь уповает на их предстательство и молится, да пробавит Господь милость Свою на нас и даст всем нашим соотечественникам время на покаяние, зажжет в их сердцах огонь веры, ревность о возрождении Руси Святой, нашего земного Отечества. Рассмотрев церковное Предание и мученические акты о подвигах новомучеников и исповедников Российских ХХ века, которым было «дано ради Христа не только веровать в Него, но и страдать за Него» (Флп. 1, 29), Освященный Архиерейский Собор  единомысленно определил включить в Собор новомучеников и исповедников Российских имена пострадавших за веру.

Порфирий (Гулевич), епископ Симферопольский и Крымский

В миру Гулевич Поликарп Васильевич, родился 26 февраля 1864 г. в селе Токаревка Литинского уезда Подольской губернии в семье священника.

В 1885 году окончил Подольскую духовную семинарию.

22 октября 1886 г. рукоположен в сан иерея. С 1914 по 1928 год отец Поликарп был благочинным и настоятелем собора в г. Ольгополе, а также преподавал закон Божий в местной гимназии., был законоучителем и благочинным.

В 1927 году умирает супруга отца Поликарпа, и он принимает монашеский постриг с именем Порфирий.

В том же году Харьковское ОГПУ вызывает отца Порфирия из г. Ольгополя в г. Харьков. Формальным поводом послужило попавшее в ОГПУ письмо иеромонаха Порфирия к некоему игумену Игнатию, отражающее его мнение в отношении Указа заместителя Патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского), отменяющего поминовение всех епархиальных архиереев, находящихся в ссылках. «Невозможно отказаться от сосланных епископов, это все равно, что отказаться от самих себя», — писал в письме иеромонах Порфирий.

Время этой поездки оказалось для отца Порфирия благоприятным во многих отношениях. Он познакомился с церковной жизнью г. Харькова и сблизился с замечательными священниками: игуменом Варсонофием (Юрченко), священником Григорием Селецким, священником Василием Подгорным. Именно в Харькове отец Порфирий познакомился с архиепископом (впоследствии митрополитом) Харьковским и Ахтынским, экзархом Украины Константином (Дьяковым), с которым в дальнейшем находился в близком общении. Видимо, в Харькове и было принято решение об архиерейской хиротонии иеромонаха Порфирия.

25 июня 1928 г., по пострижении в монашество, хиротонисан во епископа Криворожского, викария Днепропетровской епархии. В хиротонии приняли участие митрополит Константин (Дьяков), архиепископ Онуфрий (Гагалюк), находившийся в ссылке в г. Харькове епископ Павел (Кратиров).

С первых дней своего архиерейского служения владыка снискал уважение и любовь духовенства и мирян, вверенных его святительскому окормлению.

18 сентября 1930 года он был назначен викарием Одесской епархии с переводом на Кировоградскую кафедру, которую до него занимал архиепископ Онуфрий (Гагалюк). Там владыку Порфирия запомнили смиренномудрым архиереем, неутомимым борцом с раскольниками и обновленцами.

11 сентября 1931 года после ареста архиепископа Арсения (Смоленца) владыка Порфирий был переведен на Крымскую кафедру.

         В 1933 году епископа Порфирия арестовали. Поводом к аресту послужило то, что владыка неоднократно открыто разъяснял своей пастве о существенных разногласиях, существующих между последователями Патриарха Тихона и раскольниками-обновленцами. Обновленцы, в свою очередь, отвечали на обличение угрозами. Так, обновленческий «митрополит» Иерофей (Померанцев) с церковной кафедры заявил, что он арестует епископа Порфирия, а раскольнический священник Попов, угрожая с амвона законному архиерею, обещался его проучить. Не обращая внимания на угрозы, владыка публично говорил православному народу о сотрудничестве обновленцев с покровительствующими им безбожными властями. Как пример, он указывает на незаконные действия бывшего ответственного секретаря культкомитета при КрымЦИКе Голубченко, покрывавшего обновленцев и притеснявшего духовенство Тихоновской ориентации, всячески ограничивая их действия, даже согласные во всем с буквой закона. Переживая эти события, епископ Порфирий составил и распространил по приходам своей епархии письмо, в котором указывал на несоответствие между законом и тем, как он соблюдается. Но владыка призывал верующих претерпевать до конца все унижения и притеснения, невзирая на очевидные всем беззакония.

Все это дало повод обвинить владыку в контрреволюционной деятельности, которую он «…прикрывал церковной борьбой с обновленцами, говорил прихожанам, что власть преследует тихоновцев и поощряет обновленцев, которые в угоду власти ведут раскольническую работу».

Но в тюрьме владыку Порфирия продержали недолго, через два месяца он был отпущен.

Однако на этом скорби не оскудели и гонения не прекратились. На Епархиальное управление был возложен огромный налог, не соответствующий никаким доходам. Владыка обратился по этому вопросу в Наркомфин и налог уменьшили. Но в то же время был несоразмерно увеличен налог по культсбору. Владыка обратился за советом к бывшему присяжному поверенному Анатолию Корди. Начав обсуждать финансовую проблему, они сошлись во мнении, что политика властей принципиально и по всем параметрам направлена на уничтожение религии в целом. Но все же владыка написал о налоговом несоответствии в Москву, в результате чего его просьба была удовлетворена. Некоторое время Анатолий Корди еще консультировал архиерея по всем юридическим вопросам, давая ценные и своевременные советы, но вскоре его арестовали. На допросах он держался мужественно, виновным себя в предъявленном ему обвинении в контрреволюционной деятельности не признал и был расстрелян.

Владыка служил в Симферопольском Преображенском соборе в окружении единомышленников: протоиерея Николая Казанского, протоиерея Димитрия Полежаева, игумена Макария (Гонцы). На службу епископ Порфирий ходил всегда пешком. Служил владыка вдохновенно.

Как предупреждение архиерею, арестовывают его ближайшего помощника и сомолитвенника игумена Макария, сказавшего на проповеди: «…стойте за веру и Святую Церковь, не бойтесь гонений, боритесь до последней капли крови». Но и это не устрашает епископа Порфирия, он с прежней ревностью и бесстрашием, обращаясь к народу, говорил: «Советская власть притесняет религию, арестовывает духовенство, доходя до беззакония, однако все это к лучшему и временно…» Открыто с кафедры владыка призывал православных молиться о «сосланных и заключенных, невинно томящихся в изгнании архиереях, священстве, монашествующих и мирянах».

На одной из проповедей, произнесенной в мае 1932 года в защиту православного народа и в обличение антинародных деяний коммунистов, он сказал: «У нас в стране голод, … на Украине народ голодает. Я и сам голодаю. Власть довела страну до голода и нищеты, народ ничем не снабжают, благодаря этому развивается спекуляция, за которую власти опять же карают».

Владыка с любовью принимает в свою епархию священников, возвращающихся из ссылок и тюрем. Когда приехал священник Димитрий Чайкин и сектор религиозных культов долго его не регистрировал, владыка предоставил ему свой дом и содержал его за свой счет. И это не единственный случай, когда владыка принимал участие в судьбе своего клира.

К этому времени относятся воспоминания о владыке, каким его запомнил очевидец. Он был высокого роста, с длинной седой бородой и седыми ниспадающими на плечи волосами. Нос был крупный, с горбинкой. Над глубоко посаженными глазами — густые поседевшие брови. Впавшие щеки ясно очерчивали скулы. Тонкие губы выражали волю, собранность и решительность. Все движения были неспешны, выверены и по-архиерейски величавы. Голос густой, исходивший как бы из сердечной глубины. В нем чувствовалась внутренняя сила духа. Со всеми, кто к нему приходил, епископ Порфирий был ласков и приветлив. К немощным и заблуждающимся был снисходителен. Владыка отличался большой работоспособностью, его никто не видел уставшим.

Староста храма Николай Тайнов, сотрудничавший с органами, регулярно информировал своих хозяев. До нас дошла одна из его характеристик владыки:

«…епископ Гулевич является активным церковным реакционером, стремящимся всяческими путями укрепить Церковь Тихоновской ориентации и защитить Православную Церковь от дальнейшего разгрома. Обновленческое духовенство Гулевич называет не иначе, как «антихристами, продавшимися властям…»

9 октября 1936 года владыку вновь арестовывают.

На допросах он держался просто и твердо. На провокационные вопросы следователя отвечал безбоязненно, не роняя архиерейского достоинства.

Архипастыря обвиняли в том, что он благословлял священство молиться за уже осужденных и тем самым демонстрировал их невиновность. Владыка этого не отрицал:

«Ко мне обращались некоторые верующие с просьбой помолиться за осужденных, находящихся в тюрьме, во время произношения ектений, и я действительно такие слова говорил».

         Владыку обвиняют в поощрении «нелегальной деятельности некоторых монашеских подпольных организаций», в «проявлении излишней ревности в борьбе с обновленцами» и во многом другом. С ним было арестовано еще десять священников и монахов. В течение четырех месяцев владыка томился в симферопольской тюрьме.

3 января 1937 году владыка Порфирий был приговорён к 5 годам административной высылки в Казахстан.

Прибыв в г. Алма-Ату, где находился пересыльный пункт НКВД, епископ Порфирий написал письмо митрополиту Сергию (Страгородскому) о своем новом положении и познакомился с архиепископом Алма-Атинским Тихоном (Шараповым).

В феврале 1937 года НКВД направило владыку Порфирия на станцию Уш-Тобе Каратальского района Талды-Курганской области. Там уже проживал сосланный в 1935 году епископ Екатеринославский Макарий (Кармазин) со своею племянницею Раисой Ржевской и священником Королевым.

Родственники и близкие помогли владыке Макарию купить домик по улице Деповской, 20. Сосланные архипастыри были рады встрече и в общении друг с другом укрепилось их единомыслие и решимость до конца стоять за Истину и Церковь Христову.

Епископ Макарий предложил владыке Порфирию поселиться у него в доме. Вскоре, 2 октября 1937 года, приехала племянница епископа Порфирия Анна Петровна Михо. Она привезла из Крыма письма и посылки от духовных чад владыки.

Епископы жили очень замкнуто, мало общаясь со внешним миром, пребывая в постоянной молитве и богомыслии. Иногда тайно на дому совершали божественную Литургию.

20 ноября 1937 года епископ Порфрий и епископ Макарий были арестованы. Их обвиняли в том, что на станции Уш-Тобе они «…проводили антисоветскую пропаганду и дискредитировали Советскую власть, а также поддерживали связь с контрреволюционными элементами, систематически получая от последних материальную помощь».

На допросе епископ Порфирий виновным себя не признал, на требование следствия — рассказать о своей к/р деятельности, ответил:

«Я контрреволюционной агитации никогда не проводил, сталинской конституции не дискредитировал, антисоветского элемента вокруг себя не группировал. Имел связи с Симферопольской, Ялтинской, Керченской общинами, от которых получал помощь. С 1928 года по день высылки в Казахстан являлся служителем культа. Проживал и совершал религиозные обряды в г. г. Днепропетровске, Одессе, Симферополе, откуда был выслан в Казахстан. Судим никогда не был, за исключением арестов».

1 декабря 1937 года епископ Порфирий (Гулевич), епископ Макарий (Кармазин), Раиса Александровна Ржевская постановлением тройки УНКВД Алма-Атинской области были приговорены к смертной казни.

2 декабря 1937 года епископ Порфирий (Гулевич) и Раиса Александровна Ржевская были расстреляны.

Место погребения неизвестно.

Заключением прокуратуры Талды-Курганской области от 27 апреля 1989 года епископ Порфирий (Гулевич) был реабилитирован.

Причислен к лику святых новомучеников и исповедников Российских на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 года для общецерковного почитания.

 

Епископ Иоасаф (Удалов)

Иоасаф (Удалов) (1886 - 1937), епископ б. Чистопольский, викарий Казанской епархии, священномученик.

Память 19 ноября и в Соборе новомучеников и исповедников Российских.

В миру Удалов Иван Иванович, родился 5 апреля 1886 в г. Уфе в семье часового мастера.

В 1900 г. окончил Уфимское духовное училище. В 1906 г. окончил Уфимскую духовную семинарию.

Его духовником во время учёбы в семинарии был схиархимандрит Гавриил (Зырянов). Значительное влияние на него оказал архиепископ Антоний (Храповицкий), совершивший в 1910 году его постриг в монашество.

В 1910 году окончил Казанскую духовную академию со степенью кандидата богословия, принял монашество, рукоположен во иеромонаха и назначен преподавателем Житомирского училища пастырства.

С 3 октября 1911 г. был назначен на должность помощника инспектора Казанской духовной академии.

В 1912 году - исполнял обязанности настоятеля Казанского Спасо-Преображенского миссионерского монастыря и председатель Совета миссионерских курсов в сане игумена.

В 1915 году возведен в сан архимандрита и назначен преподавателем Педагогического Совета курсов (1915-1917 гг. заведующий Казанскими миссионерскими курсами).

В период гражданской войны был членом епархиального совета при временно управлявшем епархией епископе Анатолии (Грисюке), являлся его ближайшим сотрудником.

25 июля 1920 года хиротонисан во епископа Мамадышского, викария Казанской епархии. осле ареста митрополита Кирилла (Смирнова) и высылки владыки Анатолия (Грисюка), временно управлял Казанской епархией.

С 1922 года - епископ Чистопольский, викарий той же епархии.

В 1922 выступил против обновленческого движения, некоторое время был вынужден служить тайно. В 1923 принимал в епархии покаяние у возвращавшихся в Патриаршую церковь бывших обновленцев, переосвящал (малым чином) ранее принадлежавшие им храмы. Однако ему не удалось легализовать (зарегистрировать) православное епархиальное управление, а в ноябре 1923 власти запретили ему проводить богослужения, сам епископ ненадолго был арестован.

12 декабря 1923 года в ГПУ поступил донос и на самого епископа Иоасафа, в котором говорилось, что владыка, "не имея официального разрешения от гражданской власти на организацию Епархиального Управления, фактически управляет епархией". В доносе также был намек на связь с "бывшим Патриархом" Тихоном, от которого владыка Иоасаф "на днях ожидал получить руководящие указания о работе епархии". В этот же день, 12 декабря, постановлением ГПУ было решено изъять всю переписку владыки Иоасафа. 24 декабря в ОГПУ из почтовой конторы забираются письмо Патриарха Тихона к епископу Иоасафу, а также список о наградах и несколько документов административного характера (на которых стояла подпись архиепископа Илариона (Троицкого)). Характерно, что некоторые документы изымались чекистами и с других адресов, поскольку корреспонденция для владыки Иоасафа шла не только на его имя, но и на конспиративные адреса. Однако даже это его не спасло, и письма были изъяты, ибо перлюстрация писем, по всей видимости, была тотальной. Тем не менее, этого оказалось недостаточно для основательного обвинения владыки Иоасафа.

Из Казани в Москву по линии ОГПУ шли откровенные депеши о том, что "в кантонах плодотворная работа обновленцев может быть только в том случае, если тамошние тихоновцы лишатся своего наиболее умного и хитрого руководителя (епископа Иоасафа Удалова)". Власти запретили епископу Иоасафу совершать богослужения, но он продолжал совершать их тайно.

С 1924 по 1926 гг. был заведующим Миссионерскими курсами в Казани.

16 мая 1924 г. вызван ОГПУ в Москву, где был арестован и помещен в Бутырскую тюрьму. 24 августа освобожден под подписку о невыезде, затем был оправдан. Проживал в Даниловом монастыре.

12 апреля 1925 г. принимал участие в погребении св.Патриарха Тихона. Подписал акт о передаче высшей церковной власти митрополиту Крутицкому Петру (Полянскому). Осенью 1925 г. по поручению Патриаршего Местоблюстителя митрополита Петра составил проект декларации об отношениях между Русской Православной Церковью и советским государством.

18 ноября 1925 г. арестован в Даниловом монастыре, проходил по групповому "делу митрополита Петра (Полянского) и др., Москва, 1926 г.". Обвинялся в "пособничестве и укрывательстве группы монархических епископов и мирян, поставившей себе задачей использование церкви для нанесения явного ущерба диктатуре пролетариата". 21 мая 1926 г. приговорен к трем годам ссылки в Зырянский край. Во время следствия содержался во Внутренней тюрьме ОГПУ в Москве. 17 июня 1926 г. был отправлен в ссылку.

В 1926-1929 гг. жил в ссылке в п. Туруханске Енисейской губернии. Позднее об этой ссылке он вспоминал так: "... тяжкие испытания в ссылке, приходилось голодать, замерзать, валяться с больным сердцем в грязи, в тюрьмах".

После выхода июльской Декларации 1927 г. перешел в оппозицию Заместителю Патриаршего Местоблюстителя митрополиту Сергию (Страгородскому).

В 1929 г. еп. Иоасаф обращается с просьбой к митрополиту Сергию (Страгородскому) отправить его на покой «по состоянию здоровья». Митрополит Сергий удовлетворил просьбу последнего. С этого времени (конец 1929 г.) и до своей кончины в 1937 г. епископ Чистопольский Иоасаф (Удалов) находился на покое.

По ortho-rus.ru, принадлежал к Даниловскому расколу, предполагают, что в оппозицию против митрополита Сергия он стал не столько по идейности, сколько потому, что в отсутствие митрополита Кирилла управляющим Казанской епархией сделали не его, а епископа Афанасия (Малинина). Но по другим данным, эти события никоим образом не смутили епископа Иоасафа (как утверждают некоторые историки), а наоборот, обрадовали, т.к. он считал, что в Казанской епархии отныне будет мирное правление и власти не будут сталкивать православных архиереев, тем более что владыка Афанасий был достойнейшим архиереем, с которым епископ Иоасаф был знаком еще с Казанской духовной академии.

На обратном пути из ссылки 2 месяца он прожил в Енисейске и получил там новое постановление о высылке с прикреплением к определенному месту жительства, избрал г. Козьмодемьянск Марийской АО, где поселился с конца 1929 года.

1 декабря 1930 года  был арестован, проходил по групповому "делу членов Казанского филиала "ИПЦ". Казань, 1932г.", обвинялся в том, что "возглавлял и фактически руководил Казанской церковно-монархической организацией, оставшись активным деятелем ее после преобразования в филиал Всесоюзного центра контрреволюционной монархической организации ИПЦ".

На допросе показал:

"Мое отношение к разногласиям между митр. Кириллом и митр. Сергием по вопросу о создании последним около себя Синода таково: митр.Кирилл вправе, как один из старейших архиереев, притом указанный патриархом Тихоном первым своим после своей смерти заместителем, - требовать от митр.Сергия его документальных полномочий на созыв такого Синода, и при отстутствии таковых подвергнуть сомнению компетенцию этого Синода; он вправе требовать передачи этого спора на рассмотрение митрополита Петра, как еще живущего и сохраняющего свои полномочия Патриаршего Местоблюстителя, - это право апелляции к главе Церкви гарантировано многими церковными канонами. В силу этого решение митр.Сергия единолично возникшего между ними конфликта, отказ в передаче этого спора митрополиту Петру и наложение на митр.Кирилла репрессий в виде увольнения на покой по моему мнению канонически неправильно и подлежит отмене. Вышеизложенными обстоятельствами, т.е. узурпацией митр.Сергием принадлежащих ему прав, или, во всяком случае, сомнительных до авторитетного их разъяснения, налагаемые им легко репрессии, и не на одного митр.Кирилла (подчеркиваю, митр.Кирилл в своем ответе резко и решительно отвергает политические мотивы своих разногласий с митр.Сергием, что и дает основание держаться строго церковной оценки этого спора), обвинение всех отбывающих различные наказания духовных, в том числе, значит, и меня, в политической преступности - все это заставило меня до времени окончания срока ссылки (ноябрь 1931г.) держаться в отдалении от митр.Сергия, но не в отделении; когда я получил бы свободу передвижения, то путем личного обмена мыслями с митр. Сергием возможно на многое вышеизложенное изменил бы свою настоящую точку зрения. К напечатанному в газетах "Интервью" митр.Сергия я отношусь так: приветствуя его желание всеми имеющимися средствами предотвратить готовящуюся новую человеческую бойню и рассеять многие неправильно сложившиеся мнения о нашей жизни, я пожалел, что митр.Сергий не нашел надлежащего тона для своего интервью и не избежал, не предусмотрел возражений."

Из показаний:

"В своих личных отношениях к советской власти особых приступов враждебности я в себе не помню. Во время наиболее тяжких испытаний в ссылке, когда приходилось голодать, замерзать, валяться больному с слабым сердцем в грязи в тюрьмах, конечно, бывали горькие минуты при наличии сознания своей невиновности, но это не основное чувство"

Проживая в Козьмодемьянске 2 года под бдительным надзором органов ОГПУ я не был ни разу заподозрен в чём-либо противосоветском, контрреволюционном. Опровергать отдельные факты обвинения мне не приходится, так как в обвинении не указано ни одного такового, касающегося лично меня и устанавливающего мое непосредственное участие в нем, а приведенные мною выше справки о моей жизни последних лет с неопровержимостью доказывают, что участия в казанской жизни я не мог иметь.

В период следствия содержался под стражей в изоляторе ПП ОГПУ г.Казани. 5 января 1932 г. приговорен к 3 годам ИТЛ. В 1932 - 1934 г. в заключении в лагере под г. Кемерово, на рудниках в Араличеве. В лагере возил тачки с углем.

         В 1934 г. Особым Совещанием при НКВД СССР срок наказания увеличен на 2 года.

В 1936 г. освобожден из лагеря. Жил на окраине Казани вместе с 80-летней матерью. С "сергианскими" архиереями митрополитом Серафимом (Александровым), архиепископами Венедиктом (Плотниковым), Никоном (Пурлевским) он не общался, но посещал «сергианскую» церковь Ярославских Чудотворцев на Арском кладбище, иногда служил панихиды. К нему часто приезжали симпатизирующие «непоминающим» крестьяне. Владыка Иоасаф продолжал переписываться со ссыльным митрополитом Кириллом. Жил очень бедно, а продукты и одежду, передаваемые ему верующими, пересылал священникам, находившимся в тюрьме и ссылке. На вопрос одного протоиерея об отношении к советской власти ответил: "чтобы судить о советской власти, нужно побывать в концлагерях…".

В ноябре 1937 г. арестован в Казани у ложа умирающей матери, содержался во внутренней тюрьме НКВД г. Казани. Он был обвинён в организации контрреволюционного церковного подполья. По одному делу с ним были привлечены две монахини давно закрытого Богородицкого монастыря Евдокия (Двинских), Степанида (Макарова) и "сергианский" протоиерей Серафимовской церкви Николай Троицкий. На допросах сщмч. Иоасаф отказался признать себя виновным и отвечать на конкретные вопросы, а обвинения выдвигались самые нелепые – в том числе «восхваления Троцкого», «симпатии к фашизму».

29 ноября 1937 Тройка ОГПУ по ТАССР приговорила епископа Иоасафа (Удалова), протоиерея Николая Троицкого к расстрелу, а монахинь – к 10 годам лагерей.

2 декабря 1937 года был расстрелян во внутренней тюрьме НКВД г. Казани, похоронен на Архангельском кладбище.

Канонизирован Синодом Русской Православной Церкви заграницей в 1981 году.

Причислен к лику священномучеников 23 июня 2008 года постановлением Священного Синода Русской Православной Церкви по представлению Казанской епархии.

Литература

Польский М., протопресв. Новые мученики Российские. М., 1994. Репр. воспр. изд. 1949-1957гг. (Джорданвилль). Ч.2. С.125.

Мануил (Лемешевский В.В.), митр. Русские православные иерархи периода с 1893 по 1965 гг. (включительно). Erlangen, 1979-1989. Т.3. С.387-388.

Акты Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России, позднейшие документы и переписка о каноническом преемстве высшей церковной власти, 1917-1943: Сб. в 2-х частях/ Сост. М.Е. Губонин. М., 1994. С.397, 416, 976.

Журавский А.В. Епископ Чистопольский Иоасаф (Удалов) как последователь митрополита Казанского Кирилла// Ежегодная Богословская конференция Журавский А. Жизнеописание новых мучеников Казанских. Год 1918-й. Казань, 1995. (Материалы к истории Казанской церкви ХХ в.; Сб.1). С.44.

Дамаскин (Орловский), иером. Мученики, исповедники и подвижники благочестия Российской Православной Церкви ХХ столетия: Жизнеописания и материалы к ним. Тверь, 1996. Кн.2. С.351,490-491.

Просим освободить из тюремного заключения (письма в защиту репрессированных). М.: Современный писатель, 1998. 208с., илл.Просим освободить С.169-171.

"Прав. Собес." 1913, июль-август, с. 324.

"Списки архиереев 1897-1944 гг. Патр. Алексия", с. 26, 59.

"Церк. Вед." 1910, № 35, с. 353, 1912, № 29, с. 284, 1915, № 17, с. 145.

"Именной список рект. и инспект. Дух. Акад. и семинарий на 1917 год", с. 37.

Списки архиереев 1897-1944 гг. Патр. Алексия, с. 18.

ФПС I, № 99, с. 4, III, с. 4. I, № 248, с. 10, II, с. 6, IV, с. 6, V, № 156.

Использованные материалы

http://sr.isa.ru/~bin/nkws.exe/no_dbpath/ans/nmcalen/?HYZ9EJ...XAt

http://kds.eparhia.ru/www/script/ps17_38_97285879630.html

http://kds.eparhia.ru/bibliot/istoriakazeparhii/arhipastyri/...14/

http://kazan.eparhia.ru/eparhia/arhipastyr/ioasafudalov/

http://www.ortho-rus.ru/cgi-bin/ps_file.cgi?2_4201